Еще недавно казалось, что 4-5 тыс. новых случаев этой «гнуси», как ее называют, в день — очень много. Но вот мы перешагнули рубеж в 10 тыс., потом — в 20 тыс. Население Франции в два с лишним раза меньше, чем в России. Число новых случаев в день — 58 тыс. (6 ноября). В Бразилии живет на 40% больше людей, чем в России. Летом число новых случаев в день добиралось почти до 70 тыс. Значит, есть вероятность, что и мы можем увидеть 30-40 тыс. каждый день. Могут переболеть, только по официальной статистике, до 3-4 млн чел. или даже больше (Франция с кратно меньшим, чем у нас населением, сегодня — 1,6 млн, Бразилия — 5,6 млн). Число смертей по формулярам может приблизиться к 70-100 тысячам (в Бразилии — уже 160 тыс.). Или даже больше (по данным загсов, Росстата). В близком круге почти не осталось семей, где кто-либо не заболел. Часть — в статистику не попала.
Население Франции в два с лишним раза меньше, чем в России. Число новых случаев в день — 58 тысяч
Хочется, конечно, чтобы произошло чудо, как в Нью-Йорке весной, когда в несколько дней пандемия вдруг взяла и испарилась сама. Но лучше готовиться к худшему. Главный удар в России обращен сейчас на регионы — на тех, у кого заведомо слабее экономика и гораздо хуже с деньгами и медициной, чем в столичных центрах. На Москву, Московскую область и Петербург приходится 39% заболевших (6 ноября). Значит, на остальных — больше 60% .
Лучше готовиться к худшему. Главный удар в России обращен сейчас на регионы
А как там? Видно беспокойство «сверху». «Регионам не надо замалчивать проблемы» (2 ноября, Координационный совет по борьбе с распространением коронавирусной инфекции). Общей картины, насколько остра ситуация, — нет. Но поток живой человеческой речи, просьб о помощи с мест, и даже из столиц, — он есть, он очень силен. Какие «проблемы»? Дефицит лекарств (в ряде мест — отчаянный), рост их цен, задержки по всем линиям обороны — от тестов и прихода врачей до скорой и госпитализации. Задержки не часовые — дневные и даже многодневные. Сбои в исполнении протоколов. Дефицит материальной инфраструктуры. И самое главное — отставание, постоянное отставание помощи, контроля от течения болезни. Человек без помощи — когда система, призванная ему помогать, не впускает в себя, держит его на входе, а когда он попадает внутрь — помогает ему с бесконечными задержками и ошибками. И хорошо, если человек справляется сам, особенно в столицах, может всех поднять на ноги или даже пытаться тестироваться и лечиться частным образом. Звонит во все инстанции, не переставая. Идет к частникам. Но чем дальше в глубинке, тем меньше возможностей. Они постоянно убывают. И больной человек бродит в публичном пространстве, пытаясь добиться, достать, достучаться, распространяя вокруг себя — сами знаете что.
Еще одно ощущение — кадровый надлом в медицине. В поликлиниках «убыль» врачей на 15-30% при 2-3-кратном росте потока больных (Омск). Все чаще — «у нас некому ездить на вызовы». В медуниверситетах — «народная мобилизация». Кратно возросли потребности в койках и кислороде. Сколько это может продолжаться? Если еще 7-8 месяцев, пусть даже волнами, то у экономики и здравоохранения регионов, у 100 с лишним млн человек вне столиц должны быть ресурсы, прежде всего денежные, чтобы выдержать. И не пара десятков миллиардов, а, по меньшей мере, сотни на борьбу с пандемией. У нас не тронут Фонд национального благосостояния, в котором живых денег примерно 10 трлн рублей (в твердой валюте).
Миркин: Откажемся ли мы от модели "копим на черный день", если он уже настал?
На что тратить? Срочные закупки лекарств и оборудования — где угодно, чтобы сбить волну ажиотажного спроса и дефицита лекарств. Максимум выплат медперсоналу — многие увольняются, врачебная сеть может распасться. Кратное увеличение сети из переболевших добровольцев. Очень нужны рабочие руки — доставка, социальная помощь, коммуникации. Им — платить. Аренда машин для врачей. Финансовая помощь, выплаты тем, кому за 65, в регионах. Им за все время пандемии не выплачено ни копейки. А именно они — в группе риска. Массовые закупки плазмы тех, у кого уже есть антитела — очень эффективное средство. Развертывание военной медицины — тоже требует денег. Выплаты родителям за детей в начальных классах школы и детских садах. Школы, вузы, детские сады, секции, кружки — повсеместно закрыть, это ключевой источник инфекции. Одновременно, по всей России, хотя бы на 3 недели.
Кто-то должен сказать, что без глубокого, национального локдауна мы с пандемией не справимся. Посмотрите на США — третья волна, рубят хвост по кусочкам. Уже выше 100 тысяч заболеваний в сутки. Европа постепенно переходит ко все более глубоким локдаунам. Франция, Бельгия, Португалия, Чехия, Дания, Греция и др. Израиль объявил 2-й национальный локдаун — и только так справился с цунами. С более чем 9000 новых случаев в день (1 октября) он спустился до 400 (18 октября) и в начале ноября, открывшись, продолжал быть на уровне 400-500. За 18 дней! Быстрая хирургическая операция вместо многомесячных мучений и краха экономики. Может быть, это возможно в России — перерыв максимума связей хотя бы на 3 недели? Смена курса, пока не поздно и пока мы не втянулись в длинную, мучительную зиму? Давайте подумаем, вдруг это решение! Пандемия пока опережает нас.