Потом, что называется, «без объявления войны» Жванецкий выгнал меня из программы. Обидно ли мне было? Поначалу — да, и более всего потому, что Михаил Михайлович не позвонил сам, попросил своего директора просто поставить меня перед фактом. Сейчас все это представляется мелким и незначительным. Шестнадцать лет «Дежурного по стране» — это очень большой и очень важный кусок моей жизни. Не жизни телевизионной, но жизни вообще. Это история, которая не кажется мне прошедшей и, видимо, окончательно не пройдет никогда, поскольку стала моей частью.

"Михаил Жванецкий останется с каждым из нас, несмотря на известие о его уходе"

Программу, как и название, придумал генеральный продюсер «Авторского телевидения» Анатолий Григорьевич Малкин. Поначалу это была рубрика «Ночного Времечка», (позже «Ночного полета»). Она выходила каждый понедельник, в гости приходили люди, которые умеют смотреть на мир иронично. Горин, Ширвиндт, Трушкин, Задорнов… Такого уровня люди. И, конечно, Жванецкий.

Постепенно стало понятно, что это может стать отдельной передачей. Раз в неделю разные юмористы будут приходить на канал и с присущей им иронией обозревать политические события. Программа должна была быть еженедельной.

И тут Жванецкий воспротивился: ему не нравилось участие в передаче одного известного сатирика. Надо заметить, что Михаил Михайлович мог быть мягким и душевным, а мог очень жестким. И вопрос встал так: либо еженедельно без Жванецкого, либо раз в месяц — с одним Жванецким. Как вопрос решился, вы все прекрасно знаете.

Михаил Михайлович мог быть мягким и душевным, а мог очень жестким

Время показало: решение приняли верное. Уникальность Жванецкого не в том, что он — сатирик, а в том, что он — писатель. Он умел самые актуальные и острые проблемы перемалывать в художественное слово. Художественное, понимаете?

Он всегда очень серьезно готовился к программе: мы обсуждали с ним грядущие темы, и иногда его ответы были готовыми художественными произведениями.

Когда грустных политических событий происходило слишком много, Жванецкий нервничал. Он привык слышать смех в зале, а случалось, увы, нередко такое, по поводу чего шутить просто пошло. Например, теракты. Или смерть известных, часто близких Жванецкому людей. Но он всегда находил мудрое и чаще всего парадоксальное слово. Я слушал Жванецкого шестнадцать лет каждый месяц. Скучно не было никогда. Ну, почти никогда…

В траурные дни, когда о Михаиле Михайловиче говорили все, я услышал слова о жесткой цензуре «Дежурного по стране», о том, что утверждались вопросы и чуть ли не ответы. Вранье. За все эти годы мне ни разу не звонило начальство, чтобы приказать (или даже посоветовать), о чем и как говорить. Что касается Жванецкого, я вообще туманно представляю себе того, кто мог бы им руководить. Я мало в своей жизни видел людей, настолько свободных, как он. Кроме всего прочего, Жванецкого всегда влекла его собственная речь, подчас он в ней не был подконтролен сам себе.

"Мог шутить над чем угодно". Россияне простились с Михаилом Жванецким

Я вас уверяю: если бы из передачи вырезались какие-то острые моменты, Жванецкий просто перестал бы ее делать. Что в советские времена, что в новые — он оставался принципиально неподконтрольным человеком. Это не была позиция, это была суть. Он просто был такой человек.

Известный кадр, когда мы с Михаилом Михайловичем идем по Красной площади, родился естественно. Просто поначалу программа снималась в одном из кафе, которое выходит на Красную площадь. Нас снимали потому, что мы шли в это кафе на съемку. Вот и все. Потом мы уехали из кафе и много раз, как нынче принято говорить, меняли локацию.

А кадр этот остался потому, что полюбился зрителям и превратился в символ программы. И вот представьте себе: шестнадцать лет каждый месяц два человека встречаются на главной площади страны, чтобы, в сущности, никуда не пойти. Просто пройти сначала туда, а потом — обратно. По-моему, это достойно Книги рекордов Гиннесса.

За шестнадцать лет бывало всякое. Жванецкий на свой день рождения прямо в кадре варил раков. На одной передаче у человека случился инфаркт, его на наших глазах вынесли из зала, а мы должны были продолжать веселую программу. На другой — сработала противопожарная система, выключился весь свет, а сверху на нас рухнул дождь…

Михаил Михайлович всегда приходил на программу заранее — не опаздывал никогда. Настраивался. Шел в студию стремительно. Как в бой.

Жванецкого всегда влекла его собственная речь

Я делал — и продолжаю делать на телевидении — много передач. «Дежурный по стране» была самой трудной для меня. Может быть, поэтому и такой любимой. Я всегда понимал, что помогаю разговаривать со страной абсолютно своеобразному, гениальному человеку. И это — главное. А всякие нервозности и обиды — детали, которые надо поскорее забыть.

В соведущие Жванецкий выбрал меня сам. И это помогло мне пережить обиду, когда он от меня отказался: сам выбрал — сам отказался. Имеет полное право.

Сейчас не осталось ничего, кроме чувства благодарности к нему и ко всем, с кем вместе мы делали «Дежурного по стране». Надо ли объяснить почему?

Шестнадцать лет я слушал мысли Жванецкого. Непрошедшая история. История, которая во мне навсегда.

Добавить комментарий