Автор книги «Бродский только что ушел» рассказал, как по местам, важным для Бродского, его водили близкие друзья поэта: по Венеции — Петр Вайль, по Риму — Алексей Буканов, в Нью-Йорке — Александр Генис, который показал все, кроме Бруклина: «Туда он ехать отказался, я был там один. И там были питерские ледяные колеи. Прогулка эта напоминала то время, когда я гулял по Васильевскому острову, и я вспомнил стихи:
«Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
И сразу подумал, что он нашел некую метафору…»
Бродскому в этом году могло бы исполниться 80 — юбилей, который он вполне мог бы отпраздновать, но, увы, поэта нет с нами уже 24 года. Каким бы он был сейчас?
Что спасало поэтов в изгнании
Юрий Лепский считает, что он был бы… самим собой — мудрым поэтом, который потратил огромное количество энергии, чтобы не быть присвоенным никем, чтобы представлять самого себя: «И это была самая правильная и выгодная позиция. Ему не была близка позиция Евтушенко о том, что «поэт в России больше, чем поэт». Потому что поэт в России тогда больше, чем поэт, когда социальная практика принуждает его к этому. Поэт должен быть поэтом, не больше и не меньше».
Литературный критик Татьяна Соловьева заметила, что книга эта получилась на стыке журналистики и литературы, при том, что сам Юрий Лепский знаком с Бродским не был, но эта несостоявшаяся встреча как раз скорее случайность: «И все же — почему Бродский?»
Юрий Михайлович рассказал, что когда-то взял в руки поэтический сборник Бродского и… отложил. Не дорос: «До 1972 года я о нем не знал ничего — это позор! И эта книга — мое искупление». А несколько лет спустя как раз на очередной книжной ярмарке на ВДНХ купил сборник эссеистики. И дома засел почитать: «Часа на четыре так засел. И обомлел: неужели можно так писать? Эссеистика Бродского не только его пережила, но она конкурирует с современной эссеистикой и побеждает!»
Юрий Лепский признается, что после знакомства с эссеистикой к нему медленно, но неизбежно пришло понимание стихов Бродского. Именно от эссе, а не от стихов, считает Лепский, и «плясал» Нобелевский комитет. И именно после получения самой престижной награды в мире Бродский перестал чувствовать себя гостем в американском интеллектуальном обществе: «Теперь не он стучался к ним, а они приходили к нему в гости и стучались в его дверь».
Павел Басинский представил на ММКЯ новую книгу "Соня, уйди!"
Эссе Бродский писал под заказ. Например, «Набережная неисцелимых» была написана по заказу итальянского издательства, и сам Бродский признавался, что иногда не знал, что писать дальше. И тогда он возвращался к своим стихам об Италии: «И получается, что это эссе — перевод стихов в прозу».
Кстати, набережной Неисцелимых в Венеции долгое время не было, ее восстановили недавно после визита и интервью Юрия Лепского с мэром города. Там же повесили мемориальную табличку: «Ведь Венеция для Бродского — это тоже самое, что Михайловское для Пушкина. Это город, где нет машин, где надо ходить пешком. Где время идет медленнее, а известно, что чем медленнее длится время, тем быстрее растет душа».