Светлана Митрошина всегда очень хотела детей. Когда она узнала, что беременна, была на седьмом небе от счастья, с нетерпением ждала родов. Первый месяц после появления Кирюши на свет все шло хорошо, а потом что-то пошло не так. У Кирюши случился инсульт, и он впал в кому — Светлана признается, что это были самые страшные месяцы ее жизни. Сегодня Светлана согласилась рассказать Cosmo, каково это — быть особой мамой.
Я выросла в маленьком поселке Московской области. Нас в семье было четверо: мама, папа, старшая сестра и я. Мы с сестрой не устаем говорить маме и папе «спасибо» за то, что мы есть друг у друга. Сестра уехала после 11 класса в Екатеринбург учиться, да так там и осталась. Я очень болезненно переживали расставание. До сих пор, когда встречаемся, плачем от счастья, а когда расстаемся, — от тоски. Сейчас уже наши дети, хотя они и двоюродные, тоже очень привязаны друг к другу.
Фотограф Александра Травайе
После окончания школы я тоже хотела уехать в Екатеринбург, но мама не дала — сказала: «Хватит и того что я отпустила одну дочь». Я с десятого класса мечтала поступить в институт МВД, но из-за плохого зрения не прошла медкомиссию. Я поступила в МГУПС, железнодорожный институт. Грустно, конечно, зато в институте встретила свою лучшую подругу.
В вузе все было плавно и стабильно: учеба, зачеты… После вуза почти сразу устроилась инженером проектировщиком. У нас был начальник-тиран: я дышать боялась в его присутствии! Ирония в том, что я по-прежнему работаю там же, хотя сменилось и название компании, и начальство…Мы очень дружные, и я благодарна судьбе за этих людей в моей жизни, хотя сама профессия — совсем не мое.
С будущим мужем мы познакомились, когда мне было 23. Нас познакомила моя одноклассница. Она пригласила меня погулять, и там в компании был мой муж Сережа — как часто бывает, сначала он мне вообще не понравился! А потом так меня обаял, что влюбилась в него без оглядки.
«Спустя год после знакомства я начала думать о ребенке — я всегда любила детей и не хотела откладывать в долгий ящик.»
Мы с Сережей поговорили — он тоже был «за», и я забеременела. Все было очень быстро! Забеременела — мы расписались. По-тихому, только самые близкие, никакой пышной свадьбы. Я так радовалась этому периоду жизни, очень ждала родов, очень волновалась. Все шло хорошо.
Самые страшные 20 дней
Двенадцатого ноября 2009 года в половину седьмого утра родился наш Кирюша. Такой смешной, милый… Весил 3870 кг, рост 53 см. Первый месяц после рождения мы жили в какой-то эйфории: я была такая счастливая, что стала мамой!
Фотограф Александра Травайе
А через месяц наступил самый страшный момент в моей жизни. Я ничего плохого не ждала, даже не подозревала, что такое может произойти. Мы, как полагается, пошли на осмотр в поликлинику. Врач осмотрела Кирюшу и сказала, что у ребенка желтуха, — такое бывает у новорожденных — поэтому нам назначили кварцевание. Потом взяли кровь из пальца. Кровь никак не останавливалась: все текла, и текла… Больше часа, и никого из врачей это не насторожило. Потом уже я узнала, что это не нормально — кто-то должен был понять, что тут что-то не так.
Мы приехали домой, и Кирюша начал срыгивать. Я заволновалась, но все вокруг стали меня успокаивать, что это бывает, это нормально. Всю ночь мы почти не спали — рвота не прекращалась. На следующий день вызвали «Скорую».
Фотограф Александра Травайе
Когда мы ехали в больницу, я сидела в машине и все время плакала, не могла успокоиться, не могла в себя прийти от страха. Нас положили в Морозовскую больницу. Приходили врачи, говорили между собой, но нам ничего не объясняли. Мне кажется, они и сами не очень понимали, что происходит. Состояние Кирюши ухудшилось — и его перевели в реанимацию.
Спустя какое-то время пришел врач и сказал, наконец, что происходит. У ребенка инсульт. Почему — непонятно. Какой прогноз — тоже неясно. Нас отправили домой. Помню, я приехала, взяла Кирюшину шапочку, синюю такую, в виде медвежонка, уткнулась в нее и прорыдала всю ночь. Утром чуть свет поехали в больницу, первый мой вопрос был — жив ли? Кирюша был жив, но в коме. Ночью ему сделали операцию по удалению гематомы, начался отек и все — кома.
«Кирюша был в коме двадцать дней. Это были худшие двадцать дней в моей жизни.»
Каждый день я наворачивала круги вокруг больницы и молилась за него, мысленно умоляла его бороться за жизнь. Я просто хотела, чтобы он выжил! Мы с мужем каждый день ходили в храмы, все время молились.
В какой-то момент меня пустили в реанимацию — попрощаться. А Сережа настаивал на том, что я просто шла его увидеть, никаких прощаний! Муж ни на секунду не допускал мысли, что все обернется трагедией.
Фотограф Александра Травайе
В конце декабря Кирюша вышел из комы. К сожалению, после инсульта у нас остались необратимые последствия. Когда Кирюше удалили гематому, ему сделали трепанацию черепа и вырезали косточку. Мы пытались ее восстановить, но новая косточка не прижилась. Некоторые врачи говорили, что ребенок будет как овощ, совсем никак не будет реагировать на внешний мир. До какого-то периода — до того, как дети начинают бегать — по нему и не скажешь, что с ним что-то не так. Он плохо сидел, не ползал, но улыбался и даже агукал.
«Кирюша очень любит музыку, мы постоянно ее ему включаем. Кирюша очень спокойный мальчик, редко плачет.»
Его перевели в палату, я легла вместе с ним. Врачи стали выяснять причину инсульта. Как оказалось, у него атрезия желчевыводящих путей. В конце концов, мы попали в РДКБ к замечательному врачу, которая поставила диагноз и через неделю сделала Кирюше операцию на печени.
Алеша
Следующие полтора года я вся была отдана Кирюше: бесконечные больницы, консультации… Мужу, наверное, было еще тяжелее, чем мне. Я хотя бы плакала, а он все в себе держал — один раз я видела его слезы, во время первой операции. Он постоянно повторял: «Не сдавайся, не опускай головы, верь, что все будет хорошо».
«Я себя эти полтора года вообще не помню — в моей жизни не было ничего, кроме сына. А потом потихоньку стала встречаться с подружками …»
Когда с Кирюшей это случилось, я поняла, что мне нужен второй ребенок. Я всегда хотела много детей, но тут мне стало это важно. Я говорила с врачами, есть ли риск, что это все повторится — все в один голос отвечали, что риск минимальный. Муж сначала сомневался, говорил, что сначала надо Кирилла на ноги поставить, но потом я его убедила, что второй ребенок будет Кирюше опорой в будущем.
Фотограф Александра Травайе
Когда Кирюше было 2,5 года, родился Алеша — аккурат 8 марта! Самый мой дорогой подарок в жизни. Вторую беременность я очень нервничала: бегала по врачам, делала УЗИ… У Кирилла еще случился эпилептический приступ, это меня заставило сильно психовать, но в остальном все было благополучно.
Главный свет в окошке для меня мои дети
Я вернулась на работу, когда Кириллу было пять лет. На домашнем совете мы решили, что мне надо попробовать. С Кирюшей и Алешей сидят бабушка и дедушка, родители мужа. Няню я бы не смогла нанять, не смогла бы оставить ребенка на чужого человека.
«Когда я вышла на работу, первое время плакала в туалете — так мне не хватало детей, так я корила себя за то, что мало времени с ними провожу. Для меня десятичасовая разлука поначалу была пыткой!»
Вообще, жизнь стала как-то налаживаться. Первые пять-шесть лет я испытывала жуткий дискомфорт от того, что люди на улице на нас оборачиваются. Да и сейчас мне не по себе, хотя я борюсь с этим чувством.
Фотограф Александра Травайе
Сейчас думаю, что выйти на работу было правильное решение — мне нужно было отвлечься на что-то. Раз в год мы ездим на море — пока без Кирюши, мне страшно его вывозить. Море — это единственное место, где я полноценно отдыхаю. Съезжу и сразу думаю, как поеду на следующий год. Два года назад мы построили небольшой домик и облагораживаем его. Мне так нравится его обставлять: докупать что-то, создавать уют, планировать, как я буду озеленять участок…
Еще меня очень «заряжают» встречи с подружками: мы редко видимся, но они — мой свет в окошке. Хотя, конечно, главный свет в окошке для меня мои дети. Бывает, ложишься в постель ночью, уставшая, но такая счастливая от того, что дети спят, они здоровы, в доме прибрано, приготовлено… И вот у меня есть время только для меня — чтобы полежать и помечтать.
Фотограф: Александра Травайе