Выход из дома — это насилие. Северный ветер, промокшая куртка до ниток. Сигарету потушила капля мокрого снега. Лёд превратился в огромную лужу безобразия. Пробегают усталые лица к вагонам заполненных электричек. Устало иду к клубу Aglomerat, оставляя бессмысленные следы. Ищу площадку, обхожу здание несколько раз. Узкая дорога, забор, грязь, нужная тропа. Кто-то курит у дверей клуба и на его сигарету точно также падает капля мокрого снега, матерясь человек скрывается за дверью. Сумка. Ключи, паспорт, спички, пустая пачка сигарет, заветный билет на концерт группы Ploho.
Иду в центр зала. Пытаюсь потеряться в толпе. На сцене красуется оптимистичная надпись: «PLOHO BUDET VSEM». Слышу свой горький смех. Людей все больше. Становится немного душно. Зрители начинают хлопать и кричать: «Ploho! Ploho! Ploho». Через пару мгновений на сцену вышли музыканты. Они осторожно взяли в руки инструменты. Темно. Кто-то дёрнул струну. Раздался звук начала чего-то прекрасного. Драм-машина. Включается психоделический желтый свет. Играет музыка. Аккорды завлекают тебя в танец. Слова кружат твоё сознание и заставляют думать.
Музыка подхватывает тебя настоящего и ты паришь в невесомости. Мудрый голос знает твою душу. «В наших альбомах так много зачёркнутых лиц». Эти простые слова ранят сердце и кинолентой пролетают в твоей голове забытые люди. Растворяюсь в песне. Возникает притяжение к чему-то возвышенному из-за этих песен. Секундная тишина. Мелодия нового этапа жизни. Ты словно глядишь в глаза своих страхов. Весь зал поймал одну волну и мы единое целое. Единый порыв, неожиданно все пропели вместе с Виктором: «Но нельзя напугать 90-ми тех, кто рождён в нулевые». Сумасшествие. Накрывает волной. Единое целое. Песня доиграна. Секундная тишина.
Короткая пауза. Глаза рассматривают сцену. Взгляд прикован и больше ничего иного не существует. Я смотрю на Виктора Ужакова и получаю эстетическое удовольствие от его движений. Он чертит какие-то знаки руками, пальцы красиво сгибаются. Через пару мгновений он стоит не двигаясь, его глаза направлены на зрителей, но он будто бы смотрит сквозь слушателей на что-то неземное, далёкое, страшное. Кажется уже играют другую песню и Виктор ходит по сцене с гитарой, касается струн. Немного странная походка, лёгкая походка. Миг и он стоит у микрофона с закрытыми глазами, поднимает руки к небу и в этот момент он похож на Иисуса. Долго любуюсь, перевожу взгляд на Андрея Сморгонского. Он напоминает мне главного героя фильма. Он проводит по струнам, берет баре, бой, струны. Он почти не двигается с места, его ноги стоят на одном месте, но чувствую движение его души и его душа танцует удивительный танец, который манит всех зрителей. Плавно перевожу взгляд на Игоря Старшинова. Его пальцы скользят по клавишам, тело двигается в такт музыке. Он словно находится под гипнозом. В его глазах я вижу любовь к музыке, нотам, звукам. Мое сердце цепляет этот странный импульс, который исходит от музыканта. Долго любуюсь и не замечаю, как отправляюсь в совершенно другую вселенную, в какой-то неведомый для меня ранее космос.
Чувствую, как вонзается в мое сердце стрела грусти по кому-то очень дорогому. Лёгкая, меланхоличная музыка зовёт меня танцевать с самим собой. Кружусь в танце и чувствую свободу. Какие-то пары пытаются вальсировать, смотрят глаза друг друга и я чувствую их любовь. «Вечер грустных пар». Лёгкость и грусть. Музыка больше не звучит, но весь зал поёт вместе с Виктором: «Этот вечер грустных пар он только нам принадлежит». Долгие аплодисменты.
Все зрители отправляются в удивительное путешествие. Музыка то сводит с ума и отправляет нас танцевать дикий танец, то приземляет и все наши мысли посвящены далёкому-напрасному и уже немного забытому, то мы взлетает высоко-высоко, как можно ближе к звёздам. Мы слышим мотив «Новостроек». Энергия, которая долго в нас копилась стремиться выйти наружу и разнести все к чертям собачьим. Кто-то уходит в слэм, кто-то делает странные движения на месте, но все поют вместе с музыкантом и я чувствую, что мы словно часть чего-то одного большого и важного, что каждый из нас важен.
Я не замечаю, как быстро проноситься время. Наслаждаюсь каждой песней. С каждой песней становлюсь частью чего-то единого целого и это единое целое очень важно. Вдох. Играют «Горький опыт». Та самая песня, которая многим помогла пережить расставание, склеила разбитое сердце, вернула к жизни. Удивительная песня и для каждого в ней есть своя боль, своя прелесть, свой посыл, своя история. Душа чувствует боль других душ. Душа чувствует что-то невероятно невыносимое, но прекрасное. Рядом стоит какой-то парень и я замечаю его мокрые глаза, оборачиваюсь и вижу девушку, которая смотрит в одну точку и о чём-то думает, разглядываю людей и каждый чувствует по особенному эту песню. Последний куплет мы поем все вместе и осознаём, что все плохое в нашей жизни — это просто горький опыт.
Смотрю на музыкантов. Смотрю на людей. Психоделический свет. Иная вселенная. Время идёт слишком быстро. Сыграна последняя песня. Они уходят. Нет. Нет. Нет! Так не годиться. Кричу: «Ещё», а месте со мной, одновременно весь зал. Музыканты не стали нас мучить и вновь появились на сцене. Миг и уже сыграны «Кресты». На очереди кавер на песню Летова «Мы — лёд». Руки вверх и мы аплодируем в такт музыке. Мелодия, ноты, Ужаков поёт, зрители отдают всю свою энергию и сами становятся музыкой. Последний припев поем вместе. Мы — единое целое. «Мы лёд — под ногами…»
Аккорд. Гаснет свет, музыканты уходят. Овации. Долгие овации. Это было что-то невероятное и неземное. Тяжело дышать, нужно придти в себя. Странная сила поселилась в груди, огромная сила.
Люди идут к гардеробу. Забирают свои крутки. Выход. Тропа. Узкая дорога. Закуриваю сигарету и прячу ее от капель мокрого снега. Пустая улица. Необузданное желание жить. Мне обещали, что плохо будет всем, но немного обманули. Плохо может и будет всем, но не тем, кто был а концерте. Невероятная атмосфера и энергия зародили желание жить, идти до конца и сражаться. Ploho сделали мою жизнь лучше.
Азалия Фаттахова специально для MUSECUBE
Фотографии: Роберт Гришенков