Основной живописец нашего юношества: Почему иллюстрации Татьяны Мавриной долгие годы не брали в печать — odnoklassniki-jl.ru

Татьяна Маврина — именитый иллюстратор и мастер графики, владелец Госпремии СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) (1975) и звания Заслуженного художника РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика — название Российской Федерации до 25 декабря 1991 года, введённое Конституцией СССР 1936 года) (1981), также самой главной заслуги — премии Андерсена (1976)- числилась художником неформальным. Потому, несмотря на талант и признание, работы художницы не попали в официальные сборники русской живописи. Возможно, бюрократы посчитали, что стилистика доверчивого искусства Мавриной была очень броской и эйфорийной для сероватой русской реальности.

Тем не наименее, её работы были воодушевлены видами не только лишь из российского доверчивого искусства, да и словесного фольклора, обычных региональных ремёсел, основанных на принципах народных промыслов — от нарочито «простецких» до тонко проработанных, иллюстраций.

За всю свою творческую карьеру художница, чьи картинки знакомы почти всем чуток ли не с пеленок, проиллюстрировала больше 200 детских книжек и вошла в русскую историю как яркий мастер ХХ века, проживший сложную, но счастливую жизнь.

О художнице

Татьяна Лебедева родилась 1902 году в Нижнем Новгороде в семье литератора Алексея Лебедева и потомственной дворянки Анастасии Мавриной, где увлечение литературой и российской древностью было естественной обыденностью. Атмосфера в семье Лебедевых была фактически примерной. Интеллигентные, начитанные предки и четыре милых, рисующих, музицирующих малышей. Дома дискуссировались анонсы культуры и общества, читались вслух стихи. Предки в те годы были увлечены собирательством предметов извечно российских народных промыслов. А малыши «издавали» собственный домашний журнальчик. Сами придумывали стихи и рассказы, сами их иллюстрировали. Некие детские картинки будущей художницы тех времен сохранились до нашего времени.

Когда Лебедевы опосля революции перебрались в Москву, Таня поступила обучаться во ВХУТЕМАС — наилучший из художественных вузов страны тех пор. Тогда эти мастерские ещё не были знаменитыми, но студенты и педагоги уже ощущали, что творят новое искусство, делают «завтра» русской живописи и статуи. Все горели творчески, привносили свои идеи, спорили, пробовали, находили… Эти чудо-мастерские навечно остались в памяти Татьяны Алексеевны самыми колоритными страничками ее жизни.

Ее учителями и наставниками во ВХУТЕМАСе были мастера, сформировавшие русскую художественную культуру первых десятилетий ХХ столетия: авангардисты Николай Синезубов и Роберт Фальк. Эти мастера смогли не только лишь обучить профессии собственных учеников, да и сохранить их свой почерк, развить личный стиль.

Творчество

Уже в конце 1920-х 27-летняя Маврина стала участником объединения «Тринадцать», члены которого не выступали с звучными заявлениями и манифестами, а решали прямые художественные задачки средством пластического искусства. «Отрисовывать стремительно, отрисовывать в темпе натуры, без поправок, без ретуши, никакой готической изломанности и духовной неуравновешенности. « — таковы были главные принципы данной группы. Их-то художница пронесла через все свое творчество.

В 1930-х Татьяна Маврина начинает работать над иллюстрациями к детским изданиям в лубочном народном стиле. Конкретно в то время она начала употреблять в качестве псевдонима девичью фамилию мамы — Маврина. Художница не побоялась взять дворянскую фамилию собственных протцов в лихие 30-е, тем, кинув вызов не только лишь системе, да и выразив протест соцреализму своим нестандартным творчеством.

В 1942 году Татьяна вышла замуж за Николая Кузьмина, с которым когда-то состояла в объединении живописцев «Тринадцать». Николай Васильевич был русским графиком, иллюстратором произведений российской и забугорной традиционной литературы, членом-корреспондентом АХ СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии). Необходимо отметить, что этот альянс оказался достаточно счастливым. Супруг во всем поддерживал свою половинку, несмотря на то, что творчество Татьяны Алексеевны часто критиковали за «инаковость». Главные живописцы муниципальных издательств с большенный неохотой подписывали мавринские книжки в печать. Ее фактически постоянно отделяла незримая стенка от официального русского искусства.

Несмотря на все передряги и гонения, Татьяна Алексеевна продолжала писать в характерной ей манере — броской и открытой, близкой примитивизму, древнерусскому и народному искусству. Ее графика постоянно была сказочной, затейливо-узорной, фольклорной, насыщенной эйфорией (Эйфория др.-греч. «плодовитость», из «хорошо» + «несу, ношу», то есть буквально «хорошо несущая» — положительно окрашенный аффект или эмоция). Мир вокруг нас вызывал у Мавриной настоящий энтузиазм, с которым она щедро делилась со своим зрителем. А вся народность, так знакомая ей по Нижегородскому детству: с прялками, сундуками и расписными коромыслами, воплотилась в ее рисунках.

Создавая иллюстрации, Татьяна Маврина продолжала работать над городскими столичными пейзажами. Также она нескончаемо путешествовала по небольшим провинциальным городкам, привозя с поездок не только лишь воспоминания, да и свою незатейливую живопись: «География умопомрачительная от гор, рек, болот, оврагов, лесов до всяких легенд, старенькых городов вокруг: Суздаль, Владимир, Юрьев-Польский, Муром, Городец, а там живописные народные промыслы городецкие, семеновские, хохломские, палехские, мстерские. Город в окружении фольклора», — писала в мемуарах художница.

Создавая целые альбомы в творческих поездках, Маврина запечатлевала не только лишь архитектуру малых городов и старорусских сел, да и судьбы их жителей — людей и звериных. Измученных бытом дам, пьянчуг, меняющих стеклотару на пиво, голубых ворон и фиолетовых 40, кричащих над всем сиим провинциальным бесчинством — одним словом безысходную жизнь обычного люда. К слову сказать, картинки, изготовленные во время путешествий по русским городкам, вызывали большенный энтузиазм и по праву числились частью российского искусства 70—80-х годов.

Признание

На данный момент Маврину знают и ценят как художницу, воплотившую в собственном творчестве огромное количество принципов народного российского искусства, которое она так отлично знала и обожала. Российская иконопись, лубок, вышивка, глиняные игрушки представляли для нее энтузиазм не только лишь как предметы коллекционирования, да и как эталоны высочайшей художественной народной культуры, живого языка, к которому она обращалась в собственном творчестве.

Известный стиль художницы — нарочито-простоватый, «под люд» — только в шестидесятые годы стал применим для русских книжных издательств. И её иллюстрации к детским книгам и русским сказкам в таком стиле были допущены наконец в печать. А так как в семидесятые этнос и иная народность крепко вошли в моду, бюрократы и критики поглядели, в конце концов, на картинки Мавриной теми очами, которыми глядел десятилетиями её супруг Николай Васильевич. Приглянулись и им, в конце концов, мавринские жеребцы, сани, волки, птицы и обожаемые художницей кошечки и котики.

P.S.Хотелось бы снова отметить, что конкретно за эту ее «инаковость» в творчестве и была присуждена Татьяне Алексеевне интернациональная премия имени Г.-Х. Андерсена в 1976 году. Она весьма долгое время оставалась единственной из российских живописцев детской книжки, ставшей лауреатом данной престижной заслуги в области книжной графики. И только спустя 42 года, в 2018-м таковая честь выпала еще одному российскому художнику-иллюстратору — Игорю Олейникову, с творчеством которого читатель сумеет познакомиться в наиблежайшей нашей публикации.

Для любителей российского авангарда предлагаем прочитать публикацию: Утончённый авангардист Роберт Фальк: 4 музы, ненадобный Париж и позже признание на Родине.