Слабеющие позиции США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и нежданные заявления южноамериканского президента Дональда Трампа могут развязать негласное противоборство за воздействие в Европе. Пока на роль новейшего фаворита больше всего подступает Германия, но ей придется биться за роль фаворита с Францией. А что будет, если страны условятся и соединят усилия? О этом нам поведал политолог Артем Косоруков.
Достаточно нежданное заявление президента США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) Д. Трампа, изготовленное 26 июня в процессе встречи с польским президентом А. Дудой в Вашингтоне, о готовности вывести из Германии около 10 000 американских военнослужащих с целью их размещения в Польше, не только лишь сделалось противной нежданностью для ближайших европейских союзников по НАТО (Организация Североатлантического договора, Северо-Атлантический Альянс — крупнейший в мире военно-политический блок), да и показало нежелание США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) делать взятые на себя лидерские обязательства по обеспечению трансатлантической сохранности и демонстрации мощи в Европе. При всем этом прозвучавшие в адресок канцлера А. Меркель упреки в том, что Германия все еще не растрачивает 2% от собственного ВВП (Валовой внутренний продукт — макроэкономический показатель, отражающий рыночную стоимость всех конечных товаров и услуг, то есть предназначенных для непосредственного употребления, произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства) на военные расходы, отражают не столько беспокойство США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) о сохранности Германии, которой никто из ближайших геополитических соседей не грозит, сколько недовольство самостоятельной политикой Германии в области военных расходов и выборе энергетических партнеров (при том, что канцлер А. Меркель длительно шла навстречу США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) в вопросцах роста военных расходов и строительства терминалов для приема южноамериканского сжиженного природного газа).
В связи с наблюдающимся уже 2-ое десятилетие кризисом южноамериканского лидерства в глобальном мире, нежеланием и невыполнимостью нести на для себя бремя военно-политического лидерства в Европе и Азии стоимостью наиболее 800 миллиардов баксов в год, США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) в лице Д.Трампа равномерно начинают отрешаться от проведения наступательной и потому очень дорогостоящей внешнеполитической стратегии, сосредотачиваясь на сохранении собственных позиций на далеких рубежах, поддержании единства уже сделанных проамериканских союзов и коалиций (даже ценой отказа от трансатлантической и тихоокеанской зон вольной торговли), проведении политики протекционизма с нотами изоляционизма как инструмента укрепления собственного экономического потенциала и защиты от глобальной конкуренции со стороны Китая и огромнейших развивающихся государств.
Беря во внимание, что в наиблежайшие 10-15 лет ни одно из стран современного мира не сумеет либо не захотит занять пространство США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) в качестве мирового фаворита/гегемона (кому как нравится), а сами США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) будут равномерно улучшить свое иностранное военное присутствие, европейский материк опять станет территорией лидерского отбора, где функции южноамериканского фаворита больше будет примерять на для себя Франция либо Германия (вышедшая из ЕС Англия еще длительно не сумеет претендовать на общеевропейское лидерство вследствие собственной плотной зависимости от наружной политики США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и неготовности предложить Европе какой-нибудь другой проект интеграции). При всем этом базисным условием движения Франции и Германии в сторону большей самостоятельности будет выступать усиление роли Китая в Восточном полушарии как главный экономической силы, не выдвигающей своим партнерам политические критериях для реализации экономических проектов, к примеру, при строительстве транспортного мегакоридора меж Юго-Восточной Азией и Европой – «Один пояс и один путь».
Почти все спецы в сфере мировой политики уже на данный момент начинают пристально прицениваться к заявлениям и решениям французских и германских муниципальных деятелей, связанных с пониманием собственных новейших способностей и ответственности перед лицом все еще объединенной Европы (заявления президента Франции Э. Макрона о необходимости сотворения общеевропейской армии в данной связи не смотрятся таковыми уж мистическими).
Активизация французского и германского муниципального эгоизма, понимание собственных коренных государственных интересов вне американской опеки потенциально способно переформатировать сложившиеся евроатлантические форматы сотрудничества и выстроить новейшую Европу, прагматично учитывающую интересы Рф и ориентирующуюся на новейшие центры мирового роста в лице государств БРИКС.
Естественно можно сделать возражение, что активизация борьбы за лидерство меж Францией и Германией, их нежелание быть втянутыми в политику США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) по созданию антироссийского восточно-европейского буфера может возродить канувшую было в лету староевропейскую политику союзов и коалиций, но необходимо подчеркнуть, что поиск общеевропейского фаворита будет определяться не личными пристрастиями отдельных европейских политиков, а необходимостью отбора более адаптированного для защиты европейских интересов страны либо группы стран, способных обеспечить Европе XXI века условия достойной конкуренции с глобальными центрами силы.
Оценивая перспективы лидерского тандема «Франция-Германия» в новейшей Европе, необходимо подчеркнуть, что данный тандем владеет третьим в мире ВВП (Валовой внутренний продукт — макроэкономический показатель, отражающий рыночную стоимость всех конечных товаров и услуг, то есть предназначенных для непосредственного употребления, произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства) (если в масштабе ЕС, то вторым), третьим ядерным потенциалом, 152-миллионным популяцией (превосходящим численность населения Рф), денежным союзом на базе 2-ой мировой запасной валюты с самостоятельным эмиссионным центром, своим выходом к мировым морским и океаническим коммуникациям, общностью культурных кодов на базе авраамических религий (христианства, иудаизма и ислама), многолетний исторической памятью, определяющей геополитическое видение грядущего Европы.
Наиболее того, Франция и Германия почти во всем сталкиваются с общими неуввязками и вызовами, связанными с последствиями миграционного кризиса, необходимостью посткризисного восстановления европейской экономики и укрепления зоны евро, борьбы с терроризмом и киберпреступностью, сохранением окружающей среды на местности европейской ойкумены и др.